оставалось теперь, что материться — шепотом или мысленно. Да, он был чертовски зол на Дениса, приятеля своего сына, который устроил всё это. Был чертовски зол на профессора, который уговорил Ньютона привести его к Новому Китежу — и подставил их всех, втянув в историю с каким-то своим научным открытием. Что все эти открытия — от лукавого, сам Алексей Берестов давно уже понял.

Но главное — Ньютон злился на самого себя. За столько лет он так и не выбрал время, чтобы откровенно поговорить с Максимкой обо всем том, что он, его отец, знал — но вместе с тем не хотел знать. При каждой встрече со своим мальчиком — пусть даже встречи эти и не были частыми, — он говорил себе: «Я должен ему обо всем рассказать». И всякий раз малодушно молчал — до самого отъезда сына обратно в Питер. А вот теперь — настало время расплачиваться за свою трусость. И он молился только, чтобы расплатиться пришлось ему одному — а не всем, кому они дали убежище здесь, в Новом Китеже.

Макс ушел в дальний конец вагона-ресторана и говорил по мобильному телефонному аппарату — наверняка с Денисом. «Как только он снова подойдет, я ему всё скажу, — решил Ньютон. — Он должен узнать правду до того, как приступит к исполнению своего плана».

И тут нежданно-негаданно подал голос Мартин Розен.

— Если это «Перерождение», то мои люди и я — мы можем вам пригодиться. Если вы нас освободите, мы присоединимся к вам — будем защищать этот состав.

«Да что же это — за недоумков, что ли, он нас держит?» — подумал Ньютон.

Тем временем его Максимка закончил говорить, сунул телефон в карман своей джинсовой куртки, которая была ему здорово коротка, и двинулся в их сторону. Когда он проходил мимо Розена, тот попытался что-то ему сказать. И Макс приостановился возле него, выслушал, кивнул.

— Да, без вас нам будет не обойтись, — проговорил он достаточно громко, прежде чем двинулся дальше.

«А ведь он это сказал на полном серьезе, без всякой иронии!» — удивился Ньютон.

— Молодцов согласен ждать еще пять минут, — сказал Макс, подходя к Ньютону, Королеву и Дюпену. — Я сказал: нам нужно время, чтобы успокоить пассажиров и не допустить никаких эксцессов. Но потом он прикажет начинать штурм, если мы его не впустим.

— До этого не дойдет? — спросил профессор, коротко взглядывая на свою внучку.

— Если всё пойдет, как я задумал, то нет. — Макс повернулся к Ньютону: — Папа, я сейчас перейду в соседний вагон. А тебе попрошу: останься с Сергеем Ильичом… то есть — с господином Дюпеном, и помоги ему.

«Ага, спешу и падаю», — подумал Ньютон.

— На два слова. — Он взял своего сына за руку и увлек его за собой в тамбур.

Максим пошел за ним неохотно, пробормотал:

— Ну, если только — на два. С собой я тебя не возьму, даже не уговаривай.

«Как видно, тот разговор опять придется отложить». — При этой мысли Алексей Берестов со стыдом ощутил облегчение.

— Если ты не позволишь мне пойти с тобой, — произнес он, как только они остались одни, — я скажу всем — что ты не мой сын, а самозванец. Что ты ловко заморочил голову и мне, и остальным. А вот теперь я понял твой обман. И попробуй потом доказать, что это я вру!

5

Денис Молодцов, когда услышал незнакомый голос в трубке, даже не сразу понял, кто это ему звонит — на секретный номер его мобильного телефона. А когда незнакомец заявил, что он — Максим Берестов, первой реакцией Дениса было:

— Докажи!

— Твои родители очень любили музыку Римского-Корсакова.

— Это тебе мог и рассказать кто-нибудь.

— При нашей последней встрече я тебе сказал, что не стану заниматься новыми научными изысканиями — больше никогда. Этого тебе достаточно?

— И ты собираешься это обещание сдержать? — не утерпев, спросил Денис.

— Думаю, мы это обсудим прямо сегодня.

— Ну, ладно, ты меня убедил. В том, что ты — это ты. И я даже готов дать тебе лишних пять минут на подготовку нашего свидания. Только у меня будет условие. Я знаю, что с вами едет один субъект — некто Мартин Розен. Так вот, он должен при нашей встрече присутствовать.

— Хорошо, — мгновенно согласился этот вроде бы Макс. — Я его приведу.

И дал отбой. А Денис подумал, что рыжая Клементина оказалась права: и впрямь нужно будет, чтобы она произвела опоздание Берестова в его новом облике — какие бы детали из их прошлого тот ни приводил. Осторожность — прежде всего. Зря, что ли, он мотался за этой самой Клементиной в Псковскую губернию?

Его разговора по телефону она не слышала: он попросил её выйти из кабины вертолета, как только раздался звонок. Но она сразу же похромала к нему, когда по истечении обусловленного времени Денис вышел из электрокоптера. Так они и двинулись к последнему (первому — с их стороны) вагону темного поезда: впереди — взвод личной охраны Дениса Молодцова; затем — он сам вместе с Клементиной; в арьергарде — еще двое охранников, которым предстояло охранять двери вагона, когда в него поднимется всесильный президент корпорации «Перерождение».

Денис полагал, что принятых им мер предосторожности должно хватить. И все же — дал напоследок напутствие своему начальнику службы безопасности, который оставался снаружи.

— Но это — только в самом крайнем случае, — не забыл прибавить он, когда объяснил, что нужно будет сделать.

6

Макс ожидал, что его старый друг появится не один. И всё же — его почти рассмешило, когда в последний вагон, двери которого были теперь открыты, стали один за другим вваливаться мордовороты в кевларовых жилетах и в шлемах с пуленепробиваемыми забралами, с автоматами в руках. И выстраиваться в ряд перед ними тремя: им самим, его отцом и профессором Королевым. Четырьмя — если считать еще и Розена, который сидел на полу с пластиковыми стяжками на запястьях.

Макс опасался, что их станут обыскивать — и заранее приготовил объяснения. Однако Денис не счел нужным отдавать такой приказ. Не захотел становиться посмешищем: показывать, что боится врагов даже при своем численном превосходстве над ними в семь или восемь раз.

В последнем вагоне находилась поездная кухня, так что здесь царила теснота — из-за множества электроплит, холодильников, посудомоечных машин и шкафов для разной утвари. Охранники Молодцова уже едва могли повернуться здесь, когда из-за их спин показалась парочка: Денис, за руку которого цеплялась рыжая лиса Алиса. И Макс понял: его удача ему не изменила.